[indent]Холодно. Так холодно, что кажется, будто смерзается сердце, и даже сама душа. Он пытается шагать, но с каждым движением вязнет в ледяном воздухе. Или это потому что ему страшно идти вперёд? А что такое страх? То, о чём Блэйд давным-давно позабыл. Он не хотел бы потерять товарищей из Охотников за Стелларонами и снова блуждать в одиночестве, без цели и пути, даже не понимая, для чего ему продолжать куда-то двигаться и что-то делать. Смешно сказать но, если бы не Цзинлю с её навязчивыми идеями о мести и расплате, он давно мог бы сгинуть. Даже несмотря на бессмертное тело, есть много способов исчезнуть в этой Вселенной. Остаться где-то навсегда и больше не найти выхода, пока его жалкую оболочку не заметёт пурга... такая же, как здесь.
[indent]Он не хочет их лишиться, но это не страх. Это ощущается как пустота в груди, чёрным пятном, будто космический вакуум, расползается и пожирает всё, что ему хоть немного дорого, всё, что Блэйд ещё может назвать собой.
[indent]А сейчас... сейчас его сковывает, опутывает ноги, дурманит мысли настоящий страх. Самое мучительное - обрести надежду, чтобы снова потерять её.
[indent]Когда Элио отправил его сюда, Блэйд ничего не хотел и ни на что не рассчитывал, он просто, как и обычно, выполнял что велено. Старался не навязываться Стелле и дракону, не мешать местным и не соваться со своим мнением. Ему глубоко безразличны и Преследующие Пламя, и судьба Амфореуса - он не спаситель, не хранитель, не защитник, не адепт пути Освоения. Охотники за Стелларонами видели сотни ещё разрушающихся под влиянием опухоли миров или уже погибших планет, давно и далеко за гранью любой помощи, и его таким не впечатлить.
[indent]Но Дань Хэн... Блэйд сломал меч - ради него. Был готов на всё, чтобы трижды проклятый Пожиратель Луны не лишился драгоценного хвоста. Он бы жертвовал собой снова и снова. Дань Хэн - ради товарищей, ради Звёздного Экспресса, всех тех, кто протянул ему руку поддержки, приютил и показал новое направление в жизни. А Блэйд - ради Дань Хэна.
[indent]Он убеждал себя, что это лишь потому что дракон должен погибнуть лишь от его клинка. Всё, что между ними было или ещё могло случиться, осталось в прошлом, сейчас им остались лишь печаль о разбитом и сломанном, горечь и смерть.
[indent]Значит, ни о чём не сожалеешь... Дань Фэн. Я понял тебя. И я... я правда когда-то так сильно хотел жить? Неужели этот человек со звонким голосом и ярким блеском в глазах и правда был мной? Неужели я... сам, добровольно на всё согласился?
[indent]А как ему самому надлежит поступать, чтобы ни о чём не жалеть и не раскаиваться бесконечно, никак не понимая, где же тот способ, которым они могут вернуть долг?
[indent]Если он убьёт Дань Хэна... он не способен.
[indent]Блэйд давно уже это осознал. Это не в его силах, даже несмотря на Мару и на то, чему его научила Цзинлю. Если бы мог - он бы уничтожил Дань Хэна ещё тем мальчишкой, у которого не пробудились способности Пожирателя Луны, не стоял ещё рядом Звёздный Экспресс, и даже навыки владения копьём, пусть и хорошие, уступали прежнему воплощению в разы. Блэйд мог уничтожить всё на своём пути, подбираясь к добыче, но ни разу даже не ранил его. Всё заканчивалось только его собственной очередной гибелью - раз за разом.
[indent]И постепенно Блэйд догадался - он позволяет это Дань Хэну. При всяком их столкновении убегать, оставаясь целым и невредимым. Их бой на Лофу... он вонзил в дракона меч без больших трудностей, зная, что от этого тот не пострадает по-настоящему. Он бы вполне легко прикончил Дань Хэна давным-давно, если бы действительно этого желал.
[indent]И всё же ему мучительно больно, невозможно больше выносить подобное. В его голове не прекращало звучать требование о том, что трое должны заплатить цену. Вне зависимости от его собственного желания и согласия, вне зависимости от тоски и отчаяния, от дрожи в руках, пусть почти незаметной со стороны, но отклоняющей каждый верный удар его тёмного клинка в сердце Дань Хэна.
[indent]Он так больше не может. Но у него нет выбора, бессмертное переплетение крови, мяса и костей, которое Блэйд до сих пор таскал повсюду без упокоения в могиле, оставалось неумолимым в безупречности его регенерации.
[indent]- Дань Хэн... - смёрзшиеся губы с трудом открылись в почти жалобном зове. - Дань Хэн. Ответь мне. Прошу тебя.
[indent]Звучал он ещё более хрипло, чем обычно. Будто низкая температура прохватила его насквозь и кривыми когтями сжала лёгкие, вцепилась в горло, придала языку тонну дополнительного веса. Как будто он превращается в ледяную фигуру, будто скульптура в полный рост. И, поскольку весны здесь нет - он застынет в подобном состояние навечно.

Эмоции смертных были похожи на изысканный напиток, который следовало смаковать понемногу, не торопясь. Возможно, именно поэтому Миркул так часто посещал Материальный План, наблюдая за населяющими тот многочисленными и такими разными забавными и такими хрупкими существами, которые, несмотря на то, что всем им следовало жить, парализованными страхом своего конца, всё равно ухитрялись преуспевать и дышать полной грудью. Они воспринимали собственную неизбежную гибель не как довлеющий над их головами рок, а как вызов, который можно принять. Одни, как и их троица, стремились к бессмертию, другие просто брали всё от того времени, которое была им отпущено. И никто не сдавался, от архимагов в могущественных башнях до простых моряков. Наверно, именно этим и пленял Торил, не позволяя утратить к нему интерес. Для Миркула континент выглядел как полотно из миллиардов нитей всех возможных оттенков. Из его перспективы смерти и тления всего сущего было сложно разглядеть хоть что-то яркое, но его влекло к этой противоположности, отражению его царства.
— Мне принадлежит место, куда все души уходят после смерти, какой бы та ни была. Мне дано определять, что будет с ними дальше. Я известен как Лорд Праха и Повелитель Костей. Обычно я прихожу ко всем в их последнюю минуту, но ты видишь меня не потому что час твой пробил, — терпеливо и очень вежливо объяснил Миркул. — Я не хотел причинить вам вред. Мне это не нужно. Я не одно из тех божеств, кто получает силу благодаря страданиям других. И с твоим братом всё будет хорошо. Мне известен день его смерти, он наступит не сегодня. Его ждёт достаточно долгая жизнь.
Если он правильно успел понять характер этой девочки, то, скорее всего, вслед за паническим страхом, как только она поймёт, что никто не желает ей ничего плохого, придёт живое любопытство. В конце концов не каждый день разговариваешь с богом. Возможно, потом Глэдия попытается заместить пережитое потрясение, вытеснить его на периферию памяти, убедить себя, что ей померещилось, или же что детская фантазия создала эти образы. Со временем они и правда поблёкнут, позволяя ей создать успокаивающий самообман.
— Я могу проводить тебя домой. Или, если пожелаешь, покажу тебе мой Замок Костей. Ты ведь ещё никогда не путешествовала на другие Планы?
Ухватится ли она за столь уникальный шанс, поддавшись искушению увидеть иной мир, или же сомнения поглотят её? Миркул не замышлял ничего тайного, за его словами не крылся никакой дополнительный смысл. Он немного соскучился по общению с живыми, которые при этом не были бы его последователями. Ему доставляло удовольствие анализировать чужой образ мыслей, конечно, если они брали на себя труд думать, а не просто передавать услышанные где-то от кого-то чужие мнения.